— Ты, главное, ей ничего не говори, а то парадный выход гробоносцев повторится в самом ближайшем времени, причём с тобой в главной роли.
— Не повторится, — буркнула Лея, запихивая блокнот за отворот куртки. — Скорее уж, вынесут Ка'Тори.
— Очень на это надеюсь.
— Что, неохота на похороны тратиться?
— Ну, те, что вы сегодня продемонстрировали, мне явно не по карману. И потом, ты мне пока ещё дорога… как память о затраченных на тебя нервах.
— И всё?
— Напомни о большем, — Сорел прикоснулся пальцем к своей щеке.
Послушно чмокнув его на прощание в указанном месте, Лея не удержалась и одарила мужа полновесным поцелуем, после чего хихикнула и закрыла за собой дверь, оставив его одного и в совершенно расстроенных чувствах.
Жизнь… несправедлива.
* * *
За всю историю Академии фестивали подобного рода проводились от силы пять или шесть раз, и все они были событием исключительно местного масштаба, поэтому времени на их подготовку давали немного — вполне достаточно для того, чтобы развлечь старших товарищей, вернувшихся с практики, и старших офицеров с доставивших их звездолётов. Не должен был стать исключением и этот случай; но то ли Джонсон позабыл, с кем имеет дело, то ли просто был слишком занят в последние дни… так или иначе, но факт остаётся фактом — список гостей действительно стал для него неожиданностью. Ещё раз проглядев список выступающих, в самом конце которого чётким Леиным почерком было подписано: «Мирные переговоры на Вейтане (Па'ан Моакаре) — Вулкан/Андора», генерал тяжело вздохнул и покорился судьбе.
Что будет, то и будет. Конечно, совместное выступление вулканской и андорской группы — это нонсенс, какого не знали стены Академии, но ведь это, помимо всего прочего, ещё и прецендент, да какой! Конечно, если бы кто-нибудь спрашивал мнение самого Джонсона, он бы оставил вариант с вулканскими похоронами, причём именно в том самом виде, что был продемонстрирован. К сожалению, у вулканцев, в массе своей, нет чувства юмора, а у курсантов — чувства меры. Выводы делайте сами. Джонсону хватило мимолётного взгляда на Сорела, который сидел на репетиции с таким видом, будто его вот-вот кондратий хватит, чтобы вычеркнуть этот вариант из списка окончательно, хотя и не без сомнений. С другой стороны — новый проект уже готов, тема выбрана самая политкорректная, да и андорская группа без дела не останется. Ну я не знаю, что ещё можно сделать, чтобы запороть такую гладкую тему. С другой стороны, мы говорим о лучших курсантах этого года поступления… для них нет ничего невозможного!
* * *
Отгремели завораживающие вихри «Риверданса», сорвали свою долю оваций Тира и Айл, покинули сцену ребята из шиданской группы, и теперь всего лишь один номер отделял первую в истории фестиваля интернациональную группу от неминуемого фиаско.
— Интересно, какое место нам дадут? — прошептал Ка'Тори, любовно полируя фамильный резак ушаа, с которым таскался с самого первого дня в Академии, от чего у всех присутствующих складывалось нехорошее впечатление, будто он только и думает, как бы вызвать собеседника на дуэль.
— Спроси лучше, по какому месту нам дадут, — буркнул Ваня, осторожно натягивая на голову черноволосый парик. — И как больно.
— Да ладно тебе, может, всё ещё и обойдётся, — неуверенно произнесла Лея, с сомнением разглядывая себя в зеркале (накануне она пожертвовала двадцатью сантиметрами своей косы ради того, чтобы из-под парика не лезли светлые пряди, и теперь терзалась тяжёлыми сомнениями касательно возможных последствий этого поступка).
— Лея, ты видела, кто сидит на балконе для VIP-гостей? — тихо спросила Эван.
— Видела, видела. Остальным не говори только, а то их вообще на сцене переклинит.
— Смотри, чтоб тебя саму не переклинило.
— Ладно, не впервой, — Лея с трудом застегнула молнию в боковом шве комбинезона. — Она что, серьёзно это носила?!
— Судя по историческим хроникам — да.
— Она была просто больная!
— Спроси у Сарэка, ему виднее. Кажется, она имеет отношение к нашему клану… уж не знаю, правда, через какие ответвления.
— Может, мне лучше у неё самой спросить?
— Ты лучше ей запись нашего выступления пошли, пусть старушка порадуется…
— Нас что, снимают?!
— А ты что, не заметила?!
— Хватит болтать! — шикнул на них Серёгин. — И так нервы ни к чёрту…
— Ты слишком серьёзно ко всему этому относишься, — подал голос упакованный в стандартный костюм и чёрный парик Н'Кай. — В конце концов, это всего лишь самый обычный детский концерт.
— Детский-то детский, а по шее в прошлый раз навешали как взрослым, — резонно возразил Ка'Тори, поправляя на себе андорскую военную форму образца прошлого столетия.
— Ну правильно, вы бы ещё от теории к практике прямо на сцене перешли, — фыркнул Н'Кай.
— Нет, а что такого? — возмутился Ка'Тори. — Если тут у кого проблемы, так их лечить надо, а не товарищам высказывать!
— Что?! Да если хочешь знать…
— Тихо! — шикнул на них Иван. — Наш выход.
На этот раз уникальной команде помогали не вошедшие в актёрский состав андорцы, несколько ребят из земной группы и даже сам полковник Литгоу, так что сцена была подготовлена буквально за пять минут. Сама постановка тоже выглядела вполне респектабельно. Первые пять минут даже почти никто не смеялся. Спустя ещё пять минут в зале повисла мёртвая тишина. На пятнадцатой минуте всем стало не до смеха окончательно.
В полумраке сцены, где витал пороховой дым, подсвеченный тусклыми лучами прожекторов, Иван играл Арчера со всей убеждённостью мессии, которому выпала нелёгкая доля вести свой народ к свету. В роли народа выступали: похожая на звезду космического сериала эпохи первопроходцев Лея; упакованная в сшитый на заказ комбинезон (в стандартном таких, как она, помещалось двое) Эван; и брезгливо подбирающий полы посольского одеяния Совок, чья постная физиономия могла поспорить по выразительности отношения к происходящему с портретами самого посла Совала. На второй половине сцены метался облачённый в раритетный комбинезон своего предка Ка'Тори, тщетно пытаясь объяснить своим людям всю нелогичность (да, мы не любим это слово, но иногда оно бывает необходимо) уничтожения посла Совала и группы его сопровождения. В углу сцены, отгороженном для достоверности двумя щитами, томились три вулканских заложника, чьи лица украшали настолько художественные синяки и гематомы, что зрители на секунду даже засомневались — грим это или реальные проявления гнева их художественного руководителя?.. В процессе спектакля актёры увлеклись до такой степени, что один из штурмовиков Ка'Тори немного забылся и в последовавшей по сюжету драке засветил Ивану в глаз на полном серьёзе. Тот взвыл, но стерпел. Не стерпела Лея, на своей шкуре прочувствовашая за последние три дня все прелести существования замученной несчастной любовью женщины. С непонятным воплем «Любишь боль?! Поносил бы корсет!!!» она навесила андорцу такого пинка, что тот рыбкой улетел в район складирования заложников, с грохотом обрушив на последних щиты и фанеру. Понимая, что в любую секунду спектакль может постигнуть незавидная судьба предыдущей постановки, Н'Кай и Сэлв выволокли из-под обломков Т'Арию и, со всей дури проорав «Вулканцы не плачут, вулканцы мстят!», начали освобождаться из плена самостоятельно. Андорские штурмовики тщетно пытались затолкать неправильных заложников обратно — силы явно были неравны; в отличие от первых, засидевшиеся в тесном углу сцены Сэлв, Т'Ария и Тард были полны свежих сил и желания придать происходящему хоть какой-то оттенок достоверности. В конце концов им это удалось — самоосвобождение заложников получилось хоть и спонтанным, но довольно убедительным, а главное — удачно совпавшим с моментом прибытия в андорскую ставку группы посла Совала. Тем временем на первой половине сцены «Совал», «Арчер» и «Шрэн», мужественно игнорируя доносящийся из-за перегородки грохот, приступили к обсуждению аспектов исторического договора, демонстрируя действительно уникальные знания затронутой темы. Непривычно черноволосая Эван терпеливо объясняла обеим сторонам значение некоторых слов или выражений, оставшихся без перевода. К слову сказать, мало кто из присутствующих знал, насколько несовершенным был в ту пору универсальный переводчик, так что через некоторое время присутствие «Хоши» уже не казалось таким уж нелогичным. «Т'Пол» сидела, в основном, молча, не сводя с «Арчера» влюблённых глаз. То есть влюблёнными они должны были быть по задумке Ивана, а в реальности от сочетания карих контанктных линз и типично Леиного прокурорского взгляда у Серёгина зуб на зуб не попадал, и, к концу переговоров, он-таки согласился мысленно с Арчером, после долгих метаний остановившем выбор на женщине собственной расы. На андорской половине зала андорские же штурмовики прикладами лазерных карабинов отбивались от двух разбуянившихся заложников, каждый из которых был самое меньшее на полголовы выше любого из них (Т'Ария благоразумно отсиживалась в углу). Присутствующие на представлении маленькие зрители громко переживали за судьбу Сэлва и Н'Кая; Полански более всего волновался за сохранность андорских карабинов, выданных группе под расписку сутки назад. Наибольшего драматизма сцена достигла в тот момент, когда пятилетний сын Джонсона спрыгнул с коленей отца и с громким риторическим вопросом «Эти остроухие что, вообще драться не умеют?!» полез на сцену для оказания посильной интернациональной помощи вулканским братьям по разуму. В течение последовавших за этим событием пяти минут вулканцы и андорцы совместно отлавливали и возвращали родителям малолетних сподвижников Джонсона-младшего, жаждавших принять в происходящем на сцене самое активное участие. Наконец, договор был подписан. Ка'Тори извлёк из-под стола заветную бутылку с голубой жидкостью и разлил её содержимое по стаканам, подводя, таким образом, логическую черту под процессом переговоров. Участники боёв на второй половине сцены, стряхнув с себя пыль, обломки щитов и последних юных соратников из зала, вышли вперёд, став в один ряд с непосредственными участниками мирных переговоров, после чего все взялись за руки и поклонились залу.
